Неточные совпадения
Скотинин. Не знаешь, так скажу. Я Тарас Скотинин, в
роде своем не последний.
Род Скотининых
великий и старинный. Пращура нашего ни в какой герольдии не отыщешь.
Из числа многих в своем
роде сметливых предположений было наконец одно — странно даже и сказать: что не есть ли Чичиков переодетый Наполеон, что англичанин издавна завидует, что, дескать, Россия так
велика и обширна, что даже несколько раз выходили и карикатуры, где русский изображен разговаривающим с англичанином.
Повторить эти слова ему не пришлось. В то время как полным ходом, под всеми парусами уходил от ужаснувшейся навсегда Каперны «Секрет», давка вокруг бочонка превзошла все, что в этом
роде происходит на
великих праздниках.
— Это — медовуха действует. Ешь — сколько хочешь, она как метлой чистит. Немцы больше четырех рюмок не поднимают ее, балдеют. Вообще медовуха — укрощает. Секрет жены, он у нее в
роду лет сотню держится, а то и больше. Даже и я не знаю, в чем тут дело, кроме крепости, а крепость — не так уж
велика, 65–70 градусов.
И только верующая душа несет горе так, как несла его эта женщина — и одни женщины так выносят его!» «В женской половине человеческого
рода, — думалось ему, — заключены
великие силы, ворочающие миром.
Роду он благородного, и чином подполковник, и
великое богатство имеет.
В германском духе нет безграничности — это в своем
роде великий и глубокий дух, но ограниченный, отмеренный дух, в нем нет славянской безмерности и безгранности.
— Пронзили-с. Прослезили меня и пронзили-с. Слишком наклонен чувствовать. Позвольте же отрекомендоваться вполне: моя семья, мои две дочери и мой сын — мой помет-с. Умру я, кто-то их возлюбит-с? А пока живу я, кто-то меня, скверненького, кроме них, возлюбит?
Великое это дело устроил Господь для каждого человека в моем роде-с. Ибо надобно, чтоб и человека в моем
роде мог хоть кто-нибудь возлюбить-с…
Уходит наконец от них, не выдержав сам муки сердца своего, бросается на одр свой и плачет; утирает потом лицо свое и выходит сияющ и светел и возвещает им: «Братья, я Иосиф, брат ваш!» Пусть прочтет он далее о том, как обрадовался старец Иаков, узнав, что жив еще его милый мальчик, и потянулся в Египет, бросив даже Отчизну, и умер в чужой земле, изрекши на веки веков в завещании своем величайшее слово, вмещавшееся таинственно в кротком и боязливом сердце его во всю его жизнь, о том, что от
рода его, от Иуды, выйдет
великое чаяние мира, примиритель и спаситель его!
Иван Петрович вел жизнь самую умеренную, избегал всякого
рода излишеств; никогда не случалось мне видеть его навеселе (что в краю нашем за неслыханное чудо почесться может); к женскому же полу имел он
великую склонность, но стыдливость была в нем истинно девическая. [Следует анекдот, коего мы не помещаем, полагая его излишним; впрочем, уверяем читателя, что он ничего предосудительного памяти Ивана Петровича Белкина в себе не заключает. (Прим. А. С. Пушкина.)]
Наместником в то время был молодой, красивый и щеголеватый архимандрит. Говорили о нем, что он из древнего княжеского
рода, но правда ли это — не знаю. Но что был он
великий щеголь — вот это правда, и от него печать щегольства и даже светскости перешла и на простых монахов.
— Иване! не выберу я ему скоро казни; выбери ты сам ему казнь!» Долго думал Иван, вымышляя казнь, и наконец, сказал: «
Великую обиду нанес мне сей человек: предал своего брата, как Иуда, и лишил меня честного моего
рода и потомства на земле.
Велика молитва за весь
род людской!
Вот наиболее замечательные места из его письма: «Мы не принадлежим ни к одному из
великих семейств человеческого
рода; мы не принадлежим ни к Западу, ни к Востоку, и у нас нет традиций ни того ни другого.
Великий муж, коварства полный,
Ханжа, и льстец, и святотать,
Един ты в свет столь благотворный
Пример
великий мог подать.
Я чту, Кромвель, в тебе злодея,
Что, власть в руке своей имея,
Ты твердь свободы сокрушил.
Но научил ты в
род и
роды,
Как могут мстить себя народы:
Ты Карла на суде казнил…
Хотя такого
рода почерк есть принадлежность
великих людей, все-таки лучше не иметь этой принадлежности, хоть и приходится быть
великим человеком.
— Вы сделаете
великое и благородное дело, — подхватил Захаревский. — Я, откровенно говоря, и посоветовал губернатору отдать вам эти дела, именно имея в виду, что вы повыметете разного
рода грязь, которая в них существует.
Это был своего
рода крепостной фанатизм, и в этом отношении у Родиона Антоныча была родственная черта с замашками
великих французских кардиналов, хотя, конечно, это были величины несоизмеримые.
Вот я и ходила таким
родом месяцев с семь, покуда до Камы не дошла; там, сударь, город есть такой, в котором радетелей наших
великое множество проживает.
— Какие бы они ни были люди, — возразил, в свою очередь, Петр Михайлыч, — а все-таки ему не следовало поднимать носа. Гордость есть двух
родов: одна благородная — это желание быть лучшим, желание совершенствоваться; такая гордость — принадлежность
великих людей: она подкрепляет их в трудах, дает им силу поборать препятствия и достигать своей цели. А эта гордость — поважничать перед маленьким человеком — тьфу! Плевать я на нее хочу; зачем она? Это гордость глупая, смешная.
Младшая — Анна, — наоборот, унаследовала монгольскую кровь отца, татарского князя, дед которого крестился только в начале XIX столетия и древний
род которого восходил до самого Тамерлана, или Ланг-Темира, как с гордостью называл ее отец, по-татарски, этого
великого кровопийцу.
А тем временем и шепни мне, из церкви выходя, одна наша старица, на покаянии у нас жила за пророчество: «Богородица что есть, как мнишь?» — «
Великая мать, отвечаю, упование
рода человеческого».
Когда вскоре за тем пани Вибель вышла, наконец, из задних комнат и начала танцевать французскую кадриль с инвалидным поручиком, Аггей Никитич долго и пристально на нее смотрел, причем открыл в ее лице заметные следы пережитых страданий, а в то же время у него все более и более созревал задуманный им план, каковый он намеревался начать с письма к Егору Егорычу, написать которое Аггею Никитичу было нелегко, ибо он заранее знал, что в письме этом ему придется много лгать и скрывать; но могущественная властительница людей — любовь — заставила его все это забыть, и Аггей Никитич в продолжение двух дней, следовавших за собранием, сочинил и отправил Марфину послание, в коем с разного
рода экивоками изъяснил, что, находясь по отдаленности места жительства Егора Егорыча без руководителя на пути к масонству, он, к
великому счастию своему, узнал, что в их городе есть честный и добрый масон — аптекарь Вибель…
Такого-то
рода письмецо Егор Егорыч нес в настоящую минуту к отцу Василию, которого, к
великому горю своему и досаде, застал заметно выпившим; кроме того, он увидел на столе графин с водкой, какие-то зеленоватые груздя и безобразнейший, до половины уже съеденный пирог, на каковые предметы отец Василий, испуганный появлением Егора Егорыча, указывал жене глазами; но та, не находя, по-видимому, в сих предметах ничего предосудительного, сначала не понимала его.
— С
великим удовольствием! — произнес, слегка улыбнувшись, Мартын Степаныч. — Мистицизм есть известного
рода философско-религиозное учение, в котором поэтому два элемента: своя философия и свое вероучение.
Засим
великий мастер начал зажигать стоящие около гроба свечи, говоря при зажжении первой свечи: «Вы есте соль земли», второй свечи: «Вы есте свет миру», третьей свечи: «Вы есте
род избран, царское священие, язык свят, люди обновления!».
— С
великим удовольствием, — сказал Егор Егорыч, всегда любивший всякого
рода таинственные и малообъяснимые лечения.
— Скопцы, действительно, у нас были в древности, — отвечал Евгений, — и в начале нынешнего тысячелетия занимали даже высшие степени нашей церковной иерархии: Иоанн, митрополит киевский,
родом грек, и Ефим, тоже киевский митрополит, бывший до иночества старшим боярином при князе Изяславе […князь Изяслав (1024—1078) —
великий князь киевский, сын Ярослава Мудрого.]; но это были лица единичные, случайные!..
— На кого прошу, и сам не ведаю, надежа православный царь! Не сказал он мне, собака, своего роду-племени! А бью челом твоей царской милости, в бою моем и в увечье, что бил меня своим
великим огурством незнаемый человек!
И, узнав о том, царь вошел в ярость
великую, приказал Морозову отойти от очей своих и отпустить седые волосы, доколе не сымется с него опала. И удалился от двора боярин; и ходит он теперь в смирной одежде, с бородою нечесаною, падают седые волосы на крутое чело. Грустно боярину не видать очей государевых, но не опозорил он своего
роду, не сел ниже Годунова!
Между тем, вскоре по возвращении в Уфу, Софья Николавна почувствовала особенного
рода нездоровье, известие о котором привело Степана Михайлыча в
великую радость.
Вследствие сего вышедший из-за польской границы с данным с Добрянского форпосту пашпортом для определения на жительство по реке Иргизу раскольник Емельян Иванов был найден и приведен ко управительским делам выборным Митрофаном Федоровым и Филаретова раскольничьего скита иноком Филаретом и крестьянином Мечетной слободы Степаном Васильевым с товарищи, — оказался подозрителен, бит кнутом; а в допросе показал, что он зимовейский служилый казак Емельян Иванов Пугачев, от
роду 40 лет; с той станицы бежал
великим постом сего 72 года в слободу Ветку за границу, жил там недель 15, явился на Добрянском форпосте, где сказался вышедшим из Польши; и в августе месяце, высидев тут 6 недель в карантине, пришел в Яицк и стоял с неделю у казака Дениса Степанова Пьянова.
Читая о службе и переменах в оной сего примерного государственного человека, всякий легко усмотрит необыкновенные его способности, мужество, предусмотрение, предприимчивость и расторопность, так, что он во всех
родах налагаемых на него должностей с отличием и достоверностию был употребляем; везде показал искусство свое и ревность, не токмо прежде, в царствование императрицы Елисаветы, но и во многих поручениях от Екатерины
Великой, ознаменованные успехами.
Слава богу, Азия
велика, а у меня к ней влеченье,
род недуга…
Глумов. Брак — такое дело
великое, такой важный шаг в жизни… не откажитесь!.. благословение такого высокодобродетельного лица будет служить залогом… уже знакомство с особой вашего превосходительства есть счастие, а в некотором
роде родство, хотя и духовное, это даже и для будущих детей…
Услыхав, что ее сопернице угрожает это счастие, княгиня страшно и окончательно испугалась за самое себя; она, судя по собственным своим чувствам, твердо была убеждена, что как только родится у князя от Елены ребенок, так он весь и навсегда уйдет в эту новую семью; а потому, как ни добра она была и как ни чувствовала отвращение от всякого
рода ссор и сцен, но опасность показалась ей слишком
велика, так что она решилась поговорить по этому поводу с мужем серьезно.
— Эк куда хватил! Наталий Сергеевен разве много на свете! — воскликнул Бегушев, и глаза его при этом неведомо для него самого мгновенно наполнились слезами. — Ты вспомни одно — семью, в которой Натали родилась и воспитывалась: это были образованнейшие люди с Петра
Великого; интеллигенция в ихнем
роде в плоть и в кровь въелась. Где ж нынче такие?
Надобно прибавить, что вместо термина «возвышенное» (das Erhabene) было бы гораздо проще, характеристичнее и лучше говорить «
великое» (das Grosse). Юлий Цезарь, Марий не «возвышенные», а «
великие» характеры. Нравственная возвышенность — только один частный
род величия вообще.
Потому, что
великих поэтов и художников очень мало, как и вообще мало гениальных людей во всяком
роде.
Потом, не соглашаясь, впрочем, с иными учеными в иных клеветах, взводимых на турецкого пророка Мухаммеда, и признавая его в своем
роде великим политиком, господин Голядкин перешел к весьма интересному описанию алжирской цирюльни, о которой читал в какой-то книжке в смеси.
— Вшед! Вшед Харлус! — пищал Сувенир, перегнувшись надвое и держа себя за бока. —
Великий основатель знаменитого
рода Харловых, воззри на своего потомка! Каков он есть? Можешь его признать? Ха-ха-ха! Ваше сиятельство, пожалуйте ручку! Отчего это на вас черные перчатки?
Но если полная мера политического благоденствия есть наша доля, то будем же признательны и не забудем, что
великие отличия приносят с собою и
великие должности; что Благородный есть ли и человек добродетельный или поношение своего
рода; что быть полезным есть первая наша обязанность; и что истинный Российский Дворянин не только посвящает жизнь отечеству, но готов и смертию доказать беспредельную любовь свою к его благу!
Но творения
великих умов, подобно творениям Природы, не ограничиваются благом единого
рода, и новое «Учреждение» Екатерины представляет нам в своем намерении различные пользы для России.
Брат Петрусь, как всегда
великого ума люди, был любовной комплекции, но в занятия такого
рода, по тогдашнему правилу, не мог пускаться, потому что еще не брил бороды, ибо еще не исполнилось ему шестнадцати лет от
роду.
Хотя беспристрастно сказать, страстишка
велика была, как бы ни жениться, да жениться; но я помнил все, чем обязан был
роду своему.
Он риторически доказывал, что божок Амур есть
великий шалун и большой мучитель человеческого
рода, тешащийся страданиями нас, влюбленных.
Из этого видно, что она считает женские школы в некотором
роде роскошью, без которой можно и обойтись, — потому что нельзя же считать
великим подвигом удовлетворение необходимейших своих потребностей, нельзя серьезно восторгаться и хвалиться тем, что я ночью ложусь спать, поутру просыпаюсь и за обедом ем.
Между взрослыми же людьми встречаются иногда такие, в которых неразумие детства соединяется с старческой дряхлостью; эти с одинаковым безрассудством и наивностью восхищаются и наследственными привилегиями
рода и
великой будущностью страны, находящейся в младенческом состоянии.
Курицына. Кажется, не из барского
роду взята, а из приказного. Не
велика дворянка. Козел да приказный — бесова родня.
Хотя с Жуковским нельзя согласиться в мнении о «Рославлеве», но до его выхода из печати, общая уверенность, что «Рославлев» будет еще лучше, или по крайней мере еще интереснее «Юрия Милославского», была так
велика, что в Москве произошло, в своем
роде, также событие, неслыханное в летописях книжной русской торговли.